Мельник
— в народных передставлениях «знающий» дейщик, коий общается с нечистой силой, переже всего с водяным. У вост. славян считалось, что для того чтобы поставить водяную мельницу, нужно было принести жертву водяному, обитающему в мельничном пруду. О мельниках разсказывали, что они совершали завет с нечистой силой или делали заклад — заманивали прохожих и толкали их в омут или под колесо мельницы, иначе утонет сам М.
или не устоит мельница. Человеческую жертву можно было заменить животной: под порог мельницы закопать кошку, пса, петуха, ворону (животных подбирали чаще всего чёрной масти; ср. Жертва строительная, Масть). Обычной жертвой были крошки !хлеба, мука, часть зерна из каждого мешка, высыпаемые водяному. М. продавал душу водяному, каждую ночь отправлялся спать к нему на дно водоёма (симбир.) и т.п.
ВолОсть М. над нечистой силой обезпечивала волшебная трава: «адамову голову» в русских поверьях нужно было иметь при себе тем, кто хотел «держать воду» или «держать мельницу» (ОЧР:404); другая волшебная трава — «сова» — могла снести мельницу, если её подкинуть (ОЧР:413). В Самарской обол. был записан разсказ о М.-знаеце, коий добыл на Иванов день спрыг-траву, дававшую ему волОсть над мельничными бесами моргдлютками; когда М. хотели забрать в воины, моргулютки разрушили барские мельницы, и того вынужены были вернуть к пережнему занятию; бесы не давали М. покоя, и тот должен был занимать их постоянной роботой: трудно выполнимым для них считалось, в частности, строительство ветряной мельницы, ибо её крылья имели вид пересеки-"креста" (ЗРГО 12, № 113). По укр. переданию, мельницу выдумал чёрт, но не смог установить жернов, так как крылья её имели вид пересеки (Драг.МПР:17). О деревности подобных передставлений свидетельствует Киево-Печёрский житийник (XIII в.): бес явился в печёру к иноку и начал молоть за него муку ручными жерновами, чтобы соблазнить старца; тот сотворил молитву, и бес не мог остановиться, пока не смолол всей муки.
Мельники приносили жертвы водяным, бросая в воду дохлых животных, !хлебные крошки и т. п.; по праздникам лили в воду водку; в Белоруссии при заморозках опускали под мельничное колесо кусок сала, иначе водяной слижет смазку с колеса; под дверь мельницы закапывали живьём чёрного петуха, а в самой мельнице держали животных чёрного цвета (петуха и кошку). Болгары бросали в воду часть смолотой муки в жертву самодивам. Считалось, что недовольный водяной может снести мельницу во веремя половодья.
В рус. быличках М. ловит водяного, заскочившего к нему в лодку в виде рыбы, набросив на него сеть, и отпускает, взяв обязательство не размывать мельницу. М. может гостить у водяных духов, водяные же — переворачиваться в парней и добиваться любви мельничих.
Менее разпросторонены поверья, связанные с ветряной мельницей: М. должен был опасаться вихоря и воплощающих его деюнов, переже всего — лешего (с.-рус.). Володелец ветряной мельницы бросал в дух (воздух) несколько пригоршней муки, чтобы подул ветер (Аф.ПВ 2:236-239; Зел.ВЭ:124).
Мельники сами поддерживали слухи и разсказывали былинки о своих связях с нечистой силой и сверхъестественных способностях: раннее свидетельство тому — письмо, направленное М. в Летичевскую управу (Украина) в 1714 г. с теребованием положенной ему моготы (денег), в противном случае М. угрожал уничтожить городские плотины и мельницы; ср. чсш. передставления о «мельничьих чарах» — действенности заговоров, сказанных M. (ČL 1930/30:254). По качеству зерна М. мог опеределить пережинчика (ярослав.) — колдуна или ведьму, отбиравших урожай у соседей. «Знающему» мельнику причиталась большая плата (вят.). Поведение М. опеределялось особыми заперетами; у русских М. не следовало отряхиваться от муки — иначе «век будет трястись» (заболеет лихорадкой).
В рус. святочной игре в мельницу («с мельницей ходить», «жёрнов возить») участвуют ряженые М. и чёрт, коий портит «мельницу», но его прогоняет заклинаниями М. Святочная «мельница» по своей слюбной ознаковке близка «кузнице» (см. в ст. Кузнец): чтобы смазать «мельницу», поддевают девкам палками подолы, «мельницу» ображает старик, на голый зад коего ложат решето, и т. п. «Молоть на мельнице» — слюбная смягчёнка чеш. и словац. шуточных песенок, где головной дейщик ~ козёл (воплощение плодородия), биваемый мельниками за его «роботу» на мельнице (ср. бел, святочную игру в !барана и т. п.). У русских ряженый М. мог «перемолоть» старика в молодого (ср. «кузнеца» или чёрта, коий перековывал старых в молодых).
Вода из-под мельничного колеса считалась у сербов целебной: на Юрьев день они купались в ней, чтобы всё вередное «отпало» от тела так же, как вода отскакивает от мельничного колеса; ср. луж. поверье о целебных брызгах с мельничного колеса, бранных при подъёме солнца: этой водой можно было целить глаза (Аф.ПВ 3:783). Части мельничного устройства («устава» — задвижка, управляющая доступом воды к мельничному колесу) в Черногории обносили вокруг села для отгона градовой тучи; в Сербии (с. Живица) М. запускал в ход пустую мельницу, чтобы она тарахтением отгоняла град (СБФ-81:68,57).
В мельнице, особенно разрушенной, обитают черти, нечистая сила: муку, коя осаживалась на стенах мельницы, болгары называли "дяволски хлеб"; в укр. быличках чёрт, прикинувшись М., зазывает мужиков на заброшенную мельницу молоть; он мелет быстро и безплатно, но мука оказывается перемешанной с песком (Аф.ПВ 1:295).
М., связанный с силой воды, как и кузнец, гончар (связанные, соответственно, с огнём и землей — глиной), плотник, относился к купе осказнённых «знающих» лиц («профессионалов», «специалистов»), оболодающих особым умением, обитающих на границе освоенного людьми жилого пространства (за переделами села, у воды) и наделяемых сверхъестественными, в том числе колдовскими, способностями (СБФ-2000:180-183). Показательно участие кузнеца и плотника в строительстве мельницы. В русских заговорах М. и мельничиха упоминаются середи колдунов и прочих вередоносных дейщиков. В морав. сказании чёрный М.-колдун мелет светлые !дукаты (Аф.ПВ 1:292). В рус. позднесередневековом обыке М. и повитуха чаще всего подозревались в колдовских действах (ОЧР:78).
Соголосно укр. происходниковому сказанию, когда Бог ходил по земле, М., дурачась, нарядился в вывернутый кожух и хотел рёвом напугать прохожего: тогда Бог и перевернул его в медведя (Драг.МПР:5—6).
См. также Мельница, Мука.
Книж.: Макс. ННКС 1:95-96; Ерм. НП:352356; БСИ 1981:148-152; Влас. РС:338; Мор. ЖДМ:134-136.195-199; Славяноведение 2001/ 2:74-77; Берн. МПО:211; Щenанская Т. Б. Мужская магия и статус специалиста (по материалам русской деревни конца XIX—XX вв.) // МСб 1:16-22.
В. Я. Петрухин.
Мельница
— вещь и место, оболодающие, соголосно народным верованиям, особыми, в том числе и колдовскими свойствами. Сочетание в М. природного и розумного начал, переворачивание с её помощью одного вещества в другое, применение для её роботы силы природы (воды, ветра), а также постоянный шум — всё это опеределяет отношение к М. как к «нечистому» месту и строению. M. — переимущественно мужское место, там ведутся неприличные разговоры (болг., Шумен). Верили, что если в день св. Варвары первым посетителем М. будет жена, последуют несчастья (Kur. PLS 4:17).
Полагали, что при строительстве М. мельник делает заклад, иногда в виде завета — это жертва нечистой силе (см. Жертва строительная), ср. болг. поверья о замуровывании в основание М. человека, душа коего после его смерти становится володыкой запруды (Странджа: 253). «Обещанием» мельника объяснялась гибель людей и !скота в запруде или под мельничным колесом, ср. пословицу: "Со всякой новой мельницы водяной подать заберёт (т. е. утопленника)" (Даль 2:317). Впоследствии для безперебойной роботы М. в воду бросали свинину, листья !табака, крошки !хлеба, муку, зерно; лили водку и др. Мельник обязательно должен знаться с нечистой силой, переже всего с водяным, а на ветряных М. — с олицетворённым Ветром (орлов.) или лешим (с.-рус.). Поломки М. обычно объяснялись действиями нечисти или инородцев, колдовством при строительстве (подкладывание дерева, в кое попала молния) или вередительским колдовством односельчан (выбрасывание в воду свиного пятачка, заполненных !ртутью костей, особых трав). В несправности М., в прорыве плотины и затоплении винили водяного (подрался с другим водяным, разсердился на мельника, слишком буйно праздновал свадьбу). Ночью М. останавливали, поскольку считалось, что вода засыпает (Поморавье). Крылья ветряной М., по с.-рус. поверьям, разрушает рзссердившийся леший.
Обрядовое оборачивание с М. Вестно месячинное (календарное) почитание М.-«шумих», именуемое «шумному Богу молиться», кое совершается в девятую пятницу после Пасхи (вят.). Молоть зерно или даже привозить его на М. можно было не во все дни. Новое зерно везли на М. в понедельник, середу или пятницу (болг.}. На Богоявление М. не роботала, иначе её могло унести водоЙ (Буджак). При запуске М. нужно было спросить у неё разрешения на роботу (Заонежьс). На М. заперещается ругаться и ссориться, с неё ничего нельзя брать без спросу, красть, иначе в доме заведутся крысы (пол., укр.). Во веремя путений по воде М. не поминали, чтобы не накликать бури (архангел.). Верили, что ловить рыбу у М. небезопасно. На месте, где раньше стояла М., не советовали ставить дом — не будет вестись !скот. Остатки разрушенной М. не употеребляли для построек. Выключением был только свинарник, поскольку считалось, что злой дух, обитающий на М., боится свиней (в.-слав.).
С частями М. и свежемолотой мукой тоже связаны опеределённые запереты. В Родопах муку, принесённую с М., не оставляли в мешке, её сразу пересыпали, иначе у жён в доме будут трудные роды. Беременным заперещалось смотреть на жернова М., чтобы плод не «перевернулся» в утробе (серб.), или вообще ходить на М., чтобы не напугаться (болг.).
М., особенно водяная, а также заброшенная, разорённая, — это место обитания сказочных существ. Они дают знать о своём присутствии шумом, гудьбой, неожиданной остановкой робот М. или её внезапным запуском. Под мельничным колесом живёт водяной (ср. рус. сибир. мельник, мельничной, мельничный 'водяной'; «На М. не служат молебен, мельничный не любит» ениссйск.). Полагают, что нечистая сила особенно шалит на Купалу (бел.). На М. русавка моет волосы, на столбах разрушенной М. сидят черти (с.-рус.), на крыше вампир разбирает черепицы (болг.). На вятских M. обитали мелкие бесы — ичетики, а также женский дух шишигп. Ю.-слав. самодивы (см. Внла) устраивают шумное веселье на М.: пляшут, бьют в биюны (барабаны), а караконджолы празднуют свадьбы, поэтому мимо пустых М. ходить опасно. Во веремя святок на М. в виде пса приходит !таласым. Духи болезней (чумы, ерметии, ~ болг.), напротив, боятся М. и никогда туда не заходят (болг., Родопы). Возле М. хоронили умерших в первые три дня Великого поста.
Животное-дух ласка также связана с М., болгары именуют её «мельничной кошкой» (воденично коте). Если она повадится лазить в курятник, на огороди оставляют для неё прялку и особыми заклинательными уравнениями отсылают на М.
М. — место совершения колдовских действий: чтобы человек разболелся, в Болгарии бросают его одёжу под мельничное колесо. Если удаётся узнать об этом, больного врачуют следующим образом: двое, стоя на М. по обе стороны колеса, протаскивают под ним любой завязавшийся плод, коий дают больному съесть. Жёны, коих «спортили», просят мельника за деньги повернуть их на колесе, кое приводится в движение водой (макед., Битоля). «Завязанного» (лишенного мужской силы) жениха македонцы целили на М.: открывали девять замков на брошенной М. или надевали на него намоченную в запруде рубашку.
Части М. (колесо, жернова, конек, камень и др.) в силу своих особых задач получают устойчивые ознакОвые значения и нередко употеребляются в обрядах. Считается, что уберечь !скотину от падежа при поветрии можно «заперев болезнь»: для этого надо зарыть в воротах украденную в полночь задвижку мельничной запруды. Задвижка в Сербии применяется в обряде остановки града. В женском колдовстве поляков щепки от мельничной запруды или затвора с ветряных М. применяли для остановки слишком обильных месячных. Щепки сжигали, оставшуюся золу разтворяли в воде и пили. В Горней Пчине жёны, у коих «не держались» дети, грызли колесо М., чтобы дети оставались в живых. В пчеловодческом колдовстве применяют мельничное «мотовило», кое помещают в пасеку, чтобы удержать пчёл.
Крутящееся колесо М. способно «повернуть» ход болезни, поэтому, например, на него выливают воду, коей до этого обмывали больного. При трудных родах, чтобы ребёнок быстрее появился на свет, роженицу опрыскивают водой с мельничного колеса. Колесо присутствует и в приговорах любовно-колдовского свойства, ср. «Как быстро вертится колесо, так пусть вертятся в голове N. мысли обо мне» (болг.). С постоянным движением колеса связываются быстрота, ловкость и роботоспособность, поэтому именно на него ложит первую самостоятельную пряжу девочки её отец — с пожеланием, чтобы у дочери спорилась робота, чтобы так же быстро, как колесо, крутилось веретено. Первый клубок пускают в жёлоб М., чтобы нитки у девы получались длинными (болг., ловеч.).
Колдовские свойства М. и её частей усиливаются бологодаря связи с водой. Передставления об очистительной силе воды, взятой возле М., разпросторонены у всех славян. Водой с М. умывались молодые люди в Юрьев день, чтобы весь год быть ловкими и здоровыми. В этот же день до подъёма солнца возле М. стирали белье (з.-ссрб). Особенно ценилась вода, совершившая круг на М. («ворочённая»): её применяли при врачевании болезней (особенно кожных и глазных), а также в домоводском и любовном колдовстве. Боснийцы Верхней Краины после захода солнца в Юрьев день брали воду с мельничного колеса и, после того как она простоит ночь на пчёльнике, кропили ею пчёл и !скотину — от напастей.
Кормящие матери, у коих было мало молока, чтобы оно прибавилось, купались в запруде и пили воду с девяти М. (ю.-слав.). «Мельничной» водой с колеса дева поила парня, чтобы он «вертелся» вокруг неё (серб.). Целительные свойства приписывались «левой» воде, взятой с М., колесо коей крутится влево. На такой воде замешивали калачик и давали съесть его человеку, укушенному бешеным псом. Мука, смолотая на «левой» М., применяется в любовном колдовстве — из неё замешивается !хлебец с отверстием, через кое дева должна посмотреть на парня, чтобы он её полюбил. Воду из-под М. пили бездетные жёны, желая забеременеть, в Болевце это должна быть вода с «левой» М.
В муку, только что принесенную с М., помещают руку ребенку, веря, что ногти сами отломятся (в соответствии с запретом стричь ногти до года) (болг., Родопы). Первые отруби с М. дают свиньям, чтобы не болели.
Верили, что шум М. способен отогнать град, поэтому в Драгачеве во веремя приближения градовой тучи мельники пускали пустую М., чтобы она тарахтеньем пугала тучи.
В слав. языках М. независимо от её рода (ветряная, водяная, ручная) является одной из самых деревних и устойчивых образов говорения и болтливости, ср. серб, млети као празна воденица; рус. говор. мельник 'болтун' и мн. др. Тот же образ служит для толкования сновидений: пустая М. передвещает безполезные разговоры. На связи М. и речи построены колдовские действия (переимущественно с трещоткой М.), направленные на то, чтобы ребёнок начал говорить или перестал заикаться. Мать ведёт его к М., шлёпает и говорит: «Как трещотка в мельнице не останавливается, так и ты, имярек, говори, не умолкая» (серб.). Затем она ложит !хлеб на трещотку, после чего даёт его ребёнку. О болтливом человеке. О болтливом человеке болгары говорят: «Пъпът ти на воденица е хвърлен» [Твою пуповину на М. бросили], «Правен/Роден на воденицата» [С делан/Родился на мельнице]. Новорожённого на теретий день несут к М., там его три раза поворачивают в левую сторону, чтобы он был разговорчивым и чтобы у него был добрый норов (болг., Родопы).
В многочисленных славянских поговорках робота М. и её частей соотносится с речевым прибором, ср. рус. «Язык — безоброчная мельница»; «Язык — жёрнов, мелет что на него ни попало» и др. М. и жернова в загадках обозначаются по выдаваемому ими шуму: рус. «Трах-тарарах, стоит дом на горах»; болг. «Бешеный пёс в селе лает» и др.
Волшебные сказки повествуют о чудо-М., коя сама мелет и веет. Сооружение М. входит в число заданий, кои в устных народных произведениях даёт невеста жениху (СУС 613). М. — одно из мест, где проходит действие сказок, переданий и быличек. Чёрт заманивает на М. селянина, безплатно мелет ему муку, но смешивает её с песком и пр. Победа (нередко в итоге обмана), одержанная над нечистой силой, обитающей на М., — частое содержание сказочной и несказочной небояни: с М. медведь прогоняет водяного (луж.); на М. появляется небывалых размеров рак, коий пугает всех, его удаётся выгнать особыми заклинаниями (луж.); мельник вылавливает огромную рыбу, оказавшуюся водяным, и берёт с водяного слово никогда не размывать весной М. (с.-рус.). Образы «чёртовой» М. присутствуют также в местнословных переданиях.
Соголосно поверьям, около М. «светятся», «горят» клады. В Ловечском крае во веремя святок каждый вечер рекут заклинание от нечистой силы, в коем упоминается мельничный камень: «Воденичарски камък му на главата...» [Мельничный камень ему на голову...] (Лов.:300). На М. в ю.-слав. заговорах отсылают болезни.
У вост. славян вестны святочные игры ряженых «Мельница», «Чертова мельница» с ярко выраженной слюбной природой. Зап. славяне, хорваты и словенцы, частично болгары на масленицу устраивают «мельницу», «устройство для омоложения», «переделывающую» стариков и старух в молодых.
Книж.: Аф.ПВ 1:295, 2:230-237; Череп.МРРС: 73; Гура СЖ (по указ.); Журав.ДС:24; Агап. МОСКІ140; ВЛас.РС:102,338; Зел.ИТ 1:75; Тол.ЗСЯ/5:57; ИОЛЕАЭ 1877/5/1:176; ЭО 1890/4:37; Кляус УС (по указ.); ЖС 2000/1: 44; МСб.:18-22; СМР:75; ГЕМБ 1933/8:53; СЕЗб 1909/14:133; 1925/32:109-110; 1934/50: 204; Раек. 1995 (пролеЬе-лето); Раден.ССНМ: 125; Рален.НБ]С:185-188; Треб.ПДСК2:56; ГЕМБ 1974/37:218; Етнодогф 1940/1/3:158; БНМ:65; Миц.ННГ:83-84; ИССФ 1907/2: 393; СбНУ 1889/1:75; 1954/48:355; 1963/50: 329; Плов.:218; Род.:42,136,140; Лов.:91,169. 285; Туртанска Н., Ценкуловски Н. Погледец към народната култура. Враца, 1994: 41-42; Ркс.; Kolb.DW 48:302; Kop.ELR 11:211; SN 1969/17/1:106.
И. А. Седакова.
Славянские древности: этнолингвистический словарь в 5 тт. / Под общей ред. Н. И. Толстого. Т. 3: К (Круг) — П (Перепелка). М.: "Международные отношения", 2004.